«Абстрактные работы созвучны современным страхам» Интервью Джесси Айзенберга — о фильме «Вивариум», работе с командой Триера и политическом контексте

17 сентября на цифровом видеосервисе Wink вышел фильм Лоркана Финнегана «Вивариум» с Джесси Айзенбергом и Имоджен Путс в главных ролях. Главные герои — молодая пара, которая неожиданно оказывается в плену у жилого пригородного квартала. Они пытаются выбраться оттуда, но все прекращается в бесконечный лабиринт и кошмарную версию знакомого всем сценария: «построй дом, посади дерево, роди сына». «Медуза» поговорила с Джесси Айзенбергом о том, что общего у «Вивариума» и картин Дали, как ему работалось с постановщиками визуальных эффектов Ларса фон Триера и что ему дает работа в центре поддержки жертв домашнего насилия.

— «Вивариум» получился весьма актуальным — это фильм о паре в изоляции. Он должен был выйти в прокат еще в марте 2020 года, но помешала пандемия. Как карантин и эпидемия в целом повлияли на интересы зрителей? Хочется ли им сейчас смотреть такие фильмы, как «Вивариум», с героями которого они находят много общего, или же мир по-прежнему сильнее интересуется супергеройским кино?

— Несколько вещей изменилось. Во-первых, прокат на большом экране больше не приносит пользу. Да, раньше это было выгодно именно супергеройским фильмам, но теперь у них больше нет этого преимущества. Во-вторых, у зрителей появилось больше времени, десятичасовые сериалы стали популярнее. Вполне возможно, что объяснение этому лежит в логистике, а не в изменении вкусов. Я не уверен в том, что люди стали смотреть другое кино и другие сериалы. Не могу точно сказать, что люди сейчас смотрят, но понимаю, что каждый эмоционально справлялся с эпидемией по-своему.

Отец моего друга умер от коронавируса. Он был афроамериканским активистом, так что во время карантина моего друга интересовали только фильмы о трудностях, через которые пришлось пройти этому сообществу. Сегодня все сосредоточились на этой проблеме, так что ему совершенно неинтересно было смотреть «легкий» контент или комедии. Но ему понравился мой фильм «Сопротивление» о Холокосте — для него страдания евреев были созвучны тем страданиям и предрассудкам, которые переживают и испытывают афроамериканцы.

Каждый по-своему переживает эпидемию. Думаю, что есть люди, которые не знают никого, кто бы заболел или умер от вируса. Им скучно сидеть дома, поэтому они смотрят то, что их отвлекает и веселит. Другие смотрят что-то непристойное, например «Короля тигров».

— В «Вивариуме» так много символов, аллегорий и метафор, кажется, что каждый зритель выбирает для себя свой любимый, созвучный именно с его опытом. А какой символ вам понравился?

— Меня заинтересовал эпизод, в котором мой персонаж Том пытается вырыть яму. Он копает ее снова и снова и не может остановиться. Сначала ему хочется найти под землей выход из этого ада, но чем глубже он копает, тем больше сама яма становится его целью, а в итоге и вовсе — его могилой. Мне понравилась эта идея — насколько бессмысленными могут быть наши жизни, если мы решим посвятить их сизифову труду? Так бывает, если ты работаешь без устали, но не стремишься при этом к конкретной цели, не понимаешь, ради чего это все. Так этот бессмысленный труд становится нашим крахом, нашей могилой.

Интересно, что во время съемок я стараюсь не думать об основных темах фильма, ведь сами персонажи не рассматривают так свою жизнь. Но теперь я смотрю на эту историю со стороны и вижу эту безнадежность бытия.

— Кажется, что вы и Имоджен Путс старались вести себя как можно более «нормально», вы играли обычных людей. Вы договаривались о таком подходе с режиссером Лорканом Финнеганом?

— Да-да-да! Вы — журналист с очень большой интуицией. Это как раз то, о чем мы говорили. До того, как начать работу над «Вивариумом», мы с Имоджен снимались в «Искусстве самозащиты», и наши персонажи в нем были откровенно нереалистичны. Они не думали так, как думаем мы с вами, они жили в довольно фантастическом мире.

В «Вивариуме» тоже все нереально, но они сами — настоящие, здравомыслящие и правдивые. Они реагируют на происходящее как нормальные люди, так что Лоркан Финнеган попросил нас вести себя максимально естественно. Они оказываются в очень странном тупике, этот мир мертв изнутри. Здесь тепло искусственного солнца наших героев только утомляет, а искусственная еда их только раздражает — все, что их окружало в этом страшном мире, только вытягивало из них жизнь.

— Сегодня вы не просто актер — вы и режиссер, и сценарист. А чему вас научила датская команда Ларса фон Триера во главе с Питером Хьертом, которая работала над спецэффектами в «Вивариуме»?

— Мне кажется, этой команде по душе эстетически интригующие съемки, нежели что-то совершенно реалистичное. Это большая редкость! В кино все чаще многие опираются на реализм, хотя это искусство предназначено для создания самых разных историй. «Вивариум» был изначально задуман как абстракция, хотя при желании ее можно было бы подать как эпизод «Черного зеркала», буквальный комментарий о технологиях или других проблемах. Вместо этого был абстрактный подход — частично как раз из-за команды Ларса фон Триера.

— В своих интервью вы говорили, что в «Вивариуме» нет прямых политических заявлений, но если поискать, их можно найти. Как вы думаете, правильно ли, что зрители сегодня ищут политический подтекст во всем?

— Думаю, что это вполне естественно — искать политический посыл в кино. Ирония заключается в том, что «Вивариум» выходит во время эпидемии, когда в обществе говорят о привилегиях определенных людей, но сам фильм был вдохновлен совершенно другим кризисом. Идея возникла после того, как в Ирландии десять лет назад разгорелся жилищный кризис. В то время страна испытывала острую нехватку доступного жилья, так что было решено отстроить множество домов в пригороде, но они так и остались пустыми, потому что люди отказывались туда переезжать — они не могли себе это позволить. Это была тревога и отчаяние, людям, может, и хотелось бы переехать в новый дом, но у них не было денег. Все это совпало с экономическим кризисом, во время которого многие остались без работы, — купившие дом уже не могли оплачивать ипотеку. В общем, «Вивариум» вдохновил один кризис, а его выход в прокат совпал с другим.

Зрители всегда замечают что-то, что не было задумано изначально — что-то общее между фильмом и их жизнью. Так как это абстрактный фильм, люди могут видеть в нем и иллюстрацию своих политических взглядов. Такова природа всего искусства и кинопроизводства в частности. Сначала пишут сценарий, потом снимают, еще год уходит на то, чтобы смонтировать и распространить фильм. Кино не лучший формат для комментирования актуальных событий: к моменту, когда картина видит свет, эта тема может стать уже не такой животрепещущей. Так что, мне кажется, когда снимаешь фильм лучше не фокусироваться на том, какие проблемы происходят сегодня, потому что уже завтра все может измениться.

— Да, но порой происходят интересные совпадения, как сейчас!

— Верно. Думаю, «Вивариум» выигрывает за счет своей абстрактности. Вспомни картину Луиса Бунюэля «Ангел-истребитель», там гости никак не могут покинуть ужин, на который они пришли. В свое время это был комментарий о классовом разделении, сегодня же можно подумать, что это фильм об изоляции. Многие абстрактные работы, например, Ман Рэя или Сальвадора Дали могут быть созвучны современным страхам.

— Вы рассказывали, что работаете во время карантина в центре поддержки жертв домашнего насилия. И каждый день делаете там все подряд: красите стены, чините технику. Чему вас этот опыт научил?

— Люди, которые работают там, приходят на работу рано утром, а уходят поздно ночью. Часто приходится работать по странному расписанию. Но мне кажется, когда ты занимаешься любимым делом или понимаешь, что у этого дела есть высшая цель, тебе это не кажется работой. Я сравниваю это со съемками, где я иногда слышал, как люди жаловались, что хотят пойти домой, не хотят работать весь день. Но я не слышал и не видел этого в приюте. Думаю, дело в том, что в этом центре ты каждый день видишь людей, которым твой труд приносит пользу, — и это мотивирует.