Перейти к материалам
истории

«Хорошо, что мы вообще открылись» Полгода назад в Москве заработал «ГЭС-2» — самый амбициозный российский культурный проект последних лет. 24 февраля изменило его будущее навсегда

Источник: Meduza

Дом культуры «ГЭС-2» открылся на Болотной набережной в Москве пять месяцев назад. Это проект одного из богатейших бизнесменов России Леонида Михельсона. За программу изначально отвечала Тереза Мавика — известный куратор из Италии, а реконструкцией здания 1907 года постройки руководил влиятельный архитектор Ренцо Пьяно. В декабре 2021-го, после семи лет реставрационных работ, ДК наконец-то запустился. Перед открытием его показали Путину. «ГЭС-2» мгновенно стала средоточием культурной жизни российской столицы — но 24 февраля все изменило. Оттуда увольняются сотрудники (от кураторов до руководителей), институция больше не может взаимодействовать с Западом, а ее философия несовместима с реальностью. Рассказываем, что теперь будет с «ГЭС-2».

Душой была Тереза

История проекта началась в 2007 году, когда российский бизнесмен Леонид Михельсон и итальянский куратор Тереза Мавика придумали фонд поддержки российских художников V—A—C. Он открылся в 2009-м и позже вырос, собственно, в «ГЭС-2». После громкого открытия 4 декабря 2021 года, где выступали Земфира и «Мумий Тролль», в доме культуры запустился первый проект — пересъемка (в прямом смысле) легендарного сериала 1990-х «Санта-Барбара» под руководством исландского художника Рагнара Кьяртанссона. Одновременно открылась его же выставка «В Москву! В Москву! В Москву!» с участием художников из разных стран.

Тогда же в «ГЭС-2» стартовала публичная программа с самыми разнообразными событиями: от классов по современному танцу и воркшопов с художниками до лекций философов и модного показа. Заработали ателье, мастерские, кинотеатр, концертный зал, библиотека, каток и общепит (пекарня, бар, столовая, кафе и ресторан высокой кухни). 

Бывшая глава просветительского отдела «ГЭС-2» Александра Хазина считает, что в институции работала «интеллектуальная команда», которая «глубоко прорабатывала проекты» и «выдавала оригинальные результаты»: «Важно, что импульс всегда шел снизу, а не сверху. Сила „ГЭС-2“ — в этой мощной энергии и идеях, которые приходят в режиме диалога. Это позволяло открывать новые имена и нестандартно реализовывать задуманное».

Как в «ГЭС-2» переснимали «Санта-Барбару»

В «ГЭС-2» на глазах у посетителей снимают ремейк «Санта-Барбары» — максимально близкий к оригиналу. Это как театр, но лучше

Как в «ГЭС-2» переснимали «Санта-Барбару»

В «ГЭС-2» на глазах у посетителей снимают ремейк «Санта-Барбары» — максимально близкий к оригиналу. Это как театр, но лучше

Со дня открытия в «ГЭС-2» выстраивались очереди — в том числе из критиков европейских изданий, представителей мирового арт-сообщества, знаменитостей. Большинство из них оставались в восторге — если не от программы, то от архитектуры и инфраструктуры. Казалось, все идет даже лучше, чем планировалось. Но 28 декабря 2021 года руководство дома культуры неожиданно объявило об уходе Терезы Мавики с должности директора фонда V—A—C. И самого ДК.

В комментарии «Медузе» фонд V—A—C сообщил, что куратор покинула пост «по взаимной договоренности» с Михельсоном. Кроме того, до увольнения Мавика успела распланировать программу ДК как минимум на два года вперед. И даже после 24 февраля она остается в совете директоров ДК и продолжает заниматься площадкой V—A—C Дзаттере в Венеции. «Это их [Мавики и Михельсона] совместное и взвешенное решение, к которому готовились в течение нескольких лет, понимая будущую потребность в усилении программы в Венеции», — заявили в фонде (имея в виду, что Мавика перестанет работать в Москве и сосредоточится на его венецианском проекте).

Мавика также продолжила сотрудничать с Михельсоном в качестве советника по международным проектам; еще она курирует долгосрочные партнерства — например, с фондом Chanel и Зальцбургским фестивалем.

Источник «Медузы» в фонде предположил, что уход Мавики связан с тем, что она якобы не смогла «масштабировать свои идеи», придуманные в V—A—C, на гигантское пространство «ГЭС-2». Однако выглядит эта версия малоубедительной: Мавику всегда воспринимали в арт-сообществе как визионера и куратора, умеющего работать с большими смыслами на площадках любого масштаба — хоть в пространстве Дзаттере или ММОМА на Петровке, хоть на Архитектурной биеннале в Российском павильоне в Венеции.    

Тереза Мавика отказалась от комментариев «в текущих обстоятельствах». Близкий к ней источник также подчеркнул в разговоре с «Медузой», что не следует воспринимать переход Мавики на новую должность как окончательный разрыв с фондом: «Это нелепо, учитывая, что она придумала и запрограммировала проект до конца его существования. V—A—C — это Тереза. Она до сих пор приезжает [в Москву] и во многом участвует. Но ставка [в „ГЭС-2“] теперь сделана больше на менеджмент, который помогает реализовать смыслы, чем на кураторство, которое эти смыслы производит». 

Подробнее об истории «ГЭС-2»

Дом культуры «ГЭС-2»: в центре Москвы открылось пространство, созданное архитектором Центра Помпиду в Париже Рассказываем, почему это грандиозный проект

Подробнее об истории «ГЭС-2»

Дом культуры «ГЭС-2»: в центре Москвы открылось пространство, созданное архитектором Центра Помпиду в Париже Рассказываем, почему это грандиозный проект

Тот же собеседник «Медузы» добавил, что уход Мавики можно объяснить ее усталостью от многолетнего ведения проекта «ГЭС-2» и курирования его сложнейшего запуска, а также проблемами со здоровьем.

Одна из бывших кураторов ДК Екатерина Крупенникова, уволившаяся из «ГЭС-2» после 24 февраля, рассказала, что уход Мавики стал шоком для команды. «Душой фонда [V—A—C] с момента его основания была Тереза. Я в том числе пришла работать в V—A—C к ней, а ушла из ДК уже без нее», — сказала Крупенникова «Медузе».

Другой уровень гибкости

Авторы телеграм-каналов о культуре намекали, что Мавика ушла из фонда не по собственному желанию. У нее на все было свое мнение, и часто оно расходилось с видением Михельсона, который не просто финансировал дом культуры, но лично утверждал и в случае чего менял ключевые концепции. Мавика видела «ГЭС-2» более свободолюбивой институцией, а Михельсон — более нейтральной. Для нее это был инструмент по изменению музейной среды в России, а для него — способ приобщить общество к современной культуре. 

За несколько дней до официального открытия «ГЭС-2», которое состоялось 4 декабря 2021 года, на площадке провели закрытое мероприятие — специально для Владимира Путина и мэра Москвы Сергея Собянина. После этого в арт-среде обсуждали слухи о том, что Путин раскритиковал проект Михельсона и в личной беседе с ним сказал, что «многого не понял» (источник «Медузы» в Кремле это не подтверждает). В соответствии с этой версией, тогда бизнесмен якобы и решил отстранить Мавику от «ГЭС-2» и понизить в должности в фонде. Таким образом, он, предположительно, должен был показать, что мнение президента услышано и меры приняты.

Владимир Путин с мэром Москвы Сергеем Собяниным, Леонидом Михельсоном и Терезой Мавикой в «ГЭС-2»
Пресс-служба Президента РФ

Человек, близкий к Михельсону, рассказал «Медузе», что с бизнесменом заранее не согласовали экспозицию, которой откроется ДК. Он, по утверждению источника, знал о планах «приблизительно и по устаревшей презентации минимум годовой давности». «[В фонде] считалось нормальным утверждать с основателем бюджет в деталях, а содержание проектов — в общих словах. Михельсона задело, когда его вообще не поставили в известность [о содержании экспозиции]. Он решил показать, что является не номинальным владельцем и ему важно, что происходит в ДК — и он несет за это ответственность. Вероятно, еще из-за этого изменилась должность Мавики», — рассказал знакомый бизнесмена.

Главой «ГЭС-2» после ухода Мавики стал бывший заместитель гендиректора по административным вопросам Артем Бондаревский — юрист по образованию, который до работы в V—A—C не был связан с культурой. Вместе с Мавикой он два года «совместно работал по многим вопросам, начиная с операционных, заканчивая программными», описали его в фонде.

«Артем приятный и профессиональный юрист, — говорит „Медузе“ человек, знающий Бондаревского много лет. — Он продолжает работать по специальности даже на посту директора [ДК]. Старается во все погрузиться, но неизвестно, сколько времени это займет. Юридическое мышление и язык отличаются от культурного. К тому же, по сравнению с Мавикой, у него другой уровень гибкости. У них с Михельсоном не критическая дискуссия, а функциональная. Артем хорош в организационных вопросах. Он стихийно получил должность и был вынужден разруливать травматичные и сложные задачи. Он несправедливо стал козлом отпущения. Для него это не комфортная среда, он не наслаждается ситуацией».

Михельсон повысил заместителя, потому что за пять лет работы убедился в его надежности и способностях, утверждают источники «Медузы». Бондаревский сначала был действительно не рад новой должности и не понимал, что делать на этом месте, рассказывают они, — но спустя два месяца освоился и избрал «деликатную политику», которая устроила большинство «и сверху, и снизу». Сам Бондаревский с момента повышения не дает комментариев.

Как современная культура в России столкнулась с войной

Война навсегда изменила российскую культуру. Что с ней будет дальше? Мы собрали несколько важных прогнозов. Все они неутешительны

Как современная культура в России столкнулась с войной

Война навсегда изменила российскую культуру. Что с ней будет дальше? Мы собрали несколько важных прогнозов. Все они неутешительны

Если до декабря 2021 года основополагающие идеи и решения были за Мавикой, то с января Михельсон (которого, как сказал один из говоривших с «Медузой» кураторов, стало «некому сдерживать») начал активнее участвовать в деятельности «ГЭС-2».

Операционная часть осталась на Бондаревском, художественная — по-прежнему на бывшем арт-директоре фонда V—A—C Франческо Манакорде и главном кураторе Екатерине Чучалиной, а вот проектная — на всех понемногу. В том числе на директоре по развитию Виктории Михельсон — дочери бизнесмена, в честь которой он назвал фонд.

Бывший куратор Екатерина Крупенникова уверена, что под видом того, что «искусство должно быть понятным для всех», руководство в «ГЭС-2» ввело цензуру. «Без диалога с Мавикой консервативное видение Леонида Викторовича [Михельсона] постепенно укрепилось и начало поглощать все авангардное, важное, релевантное, что было задумано программно и структурно, — объясняет она. — Это было начало конца, который резко наступил после 24 февраля. Ты можешь на многое закрыть глаза, когда ситуация мирная. Но когда люди гибнут [в Украине], все шатко и травматично, никуда не деться от мыслей о том, как владелец и его источники дохода влияют на контент».

Не площадка для политических акций

Еще в начале февраля в «ГЭС-2» был запланирован воркшоп «Горизонтальное вече», где театральный куратор Ольга Тараканова собиралась рассказывать о власти в российском историческом контексте на примере новгородских вече. За день до события концепция события поменялась: выяснилось, что проект будет посвящен в том числе актуальным политическим событиям. «ГЭС-2» отменила мероприятие, после чего Тараканова обвинила институцию в самоцензуре.

В фонде объяснили «Медузе», что заявленный воркшоп Таракановой был частью программы сезона «Санта-Барбара» — и должен был стать комментарием к одной из работ выставки, «Сцены из западной культуры». Его тему и сценарий с Таракановой заранее утвердила куратор программы Варвара Ганичева.

«Менее чем за сутки приглашенный автор [Тараканова] приняла решение изменить тему и предмет встречи, несмотря на уже закрытую регистрацию (более 80 людей) и выпущенный анонс. В связи с чем куратор программы Варвара Ганичева приняла решение об отмене», — заявили в фонде. По мнению V—A—C, предложенные изменения «вышли за рамки темы публичной программы сезона» и перевели обсуждение в политическую плоскость, что «не соответствовало ожиданиям зарегистрировавшихся посетителей». «„ГЭС-2“ — это пространство культуры, а не площадка для политический акций», — заявили собеседники «Медузы».

После ситуации с Таракановой многие вспомнили, как перед открытием ДК внутренняя комиссия институции заменила произведение Майкла Портного на то, что «соответствует возрастным ограничениям», и вовсе убрала из экспозиции работу «Ползанье нагишом» Курвера Троддсена, которая показалась ей «провокационной». Обсуждалась и путаница с произведением Рагнара Кьяртанссона: оно в каталоге проходило под одним названием — «God, Moscow», а в экспозиции под другим — «Без названия». Согласно официальному объяснению, формулировку изменили с согласия художника — из-за «сложностей в переводе с английского на русский». 

Рагнар Кьяртанссон
Dimitar Dilkoff / AFP / Scanpix / LETA

Отсутствие позиции — тоже позиция

Начало «спецоперации» в Украине «ГЭС-2» все же прокомментировала, но сухо — и так, чтобы не поссориться с властями: «„ГЭС-2“ — культурная институция, которую создают люди. У каждого из нас сейчас сильные эмоции и чувства. В текущих обстоятельствах вся наша работа направлена на то, чтобы избежать отчужденности, поддержать жителей города, посетителей и сотрудников. Дом культуры будет продолжать проводить мероприятия, которые возможно провести».

Такой подход не устроил некоторых участников команды, художников и Рагнара Кьяртанссона (он закрыл свои проекты в Москве раньше срока). Ушел другой ключевой человек — художественный директор V—A—C Франческо Манакорда. Он объявил, что «текущие события существенно изменили его рабочие и личные условия» и что он «не сможет продолжить работу с той же самоотверженностью, которой мог бы гордиться». Решение далось ему «с большим трудом и сожалением». 

Манакорду в команде уважали, расставаться с ним было непросто. И хотя несколько сотрудников признались «Медузе», что он «начал терять независимость» после ухода Мавики, Манакорда все же оставался важной фигурой для «ГЭС-2». При этом куратор с Запада никогда не рассказывал российским коллегам, как они должны работать и в каком направлении двигаться.

После ухода Франческо Манакорды кураторский состав тоже изменился: ДК покинули Варвара Ганичева, Екатерина Крупенникова, Екатерина Порутчик, Никита Рассказов, Евгений Ухмылин, Александра Хазина, а также медиатор Даниил Двинских. При этом большинство из них, как они утверждают сами, собирались уволиться еще до открытия «ГЭС-2».

Причины ухода у каждого свои. Одного «стало напрягать вмешательство Михельсона в политику институции»: «После открытия большой площадки увеличились проверки, процедуры согласования контента, пришлось постоянно общаться с юристами, это тяжело». Другой физически устал после проблемного запуска. Кто-то выгорел после пятилетней работы в фонде, а кто-то решил уехать из России.

Один из уволившихся сообщил «Медузе», что не захотел работать в международной институции без иностранцев вроде Мавики и Манакорды, а также без диалога с западными коллегами. Другого не устраивала непрозрачность принятия решений в коллективе: «Было неясно, кто [какие решения принимает] — Леонид Викторович [Михельсон], Виктория [Михельсон], Тереза [Мавика], Франческо [Манакорда], совет директоров, главы департаментов — и как они влияют на нашу деятельность. Иногда ее кардинально меняли».

Как минимум два человека из вышеперечисленных уволились из-за невыраженной позиции «ГЭС-2» по событиям в Украине. Что касается медиатора Даниила Двинских, ему не продлили контракт — за то, что он «совершил акт вандализма», написав на стене ДК антивоенный лозунг.

«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что

Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.

Некоторые оставшиеся кураторы сказали «Медузе», что в условиях государственной цензуры высказаться резко против действий России дом культуры не мог. Но есть и те, кто утверждают, что следовало свернуть деятельность «ГЭС-2» в знак протеста. Вот что рассказал один из них: 

Я не понимаю, как можно делать что-то после 24 февраля, когда, по сути, культурного поля не стало. Меня возмутила позиция институции, но еще больше — что ничего толком не было сказано внутри [коллектива]. Были предложения от разных сотрудников, как можно поступить. Например, сказать, что это гуманитарная проблема или что культура против войны. Но мы не дожали эту тему.

Сначала у меня было ощущение, что ДК таким образом соглашается с текущей политикой России и делает вид, что культура не является политической единицей. В этот момент мне стало непонятно, куда идет проект, в чем его цель и зачем ему оставаться открытым. Это усилилось после заявления «Гаража», который нашел способ проговорить [свою позицию — и отменил все выставки].

«Отсутствие позиции — это тоже позиция, — комментирует Екатерина Крупенникова. — Ее можно приравнять к позиции государства. Требовать позицию от главы „Новатэка“ (Михельсон — председатель правления этой компании, — прим. „Медузы“) — трагикомично. Но ведь можно было выразить хотя бы человеческую точку зрения, горе. Сегодня, на мой взгляд, работа в ДК не имеет смысла. Это институция из другого времени, [она могла бы существовать] лет 15 назад — или вперед».

«Мы начинали, чувствуя, что работаем в самом прогрессивном по духу проекте России, — рассуждает в беседе с „Медузой“ один из уволившихся кураторов. — А закончили в точке, где побеждают консерватизм и осторожность. <…> Была запланирована другая программа, которая иначе прозвучала бы и в российском, и в международном контекстах. Но утопия, как когда-то о будущем „ГЭС-2“ иногда говорила Тереза, не воплотилась в жизнь. Хорошо, что мы вообще открылись».

Позиция «ГЭС-2» по поводу событий в Украине (ее представили «Медузе» в фонде) такова: ДК — это нейтральная и аполитичная территория, где невозможны эмоциональные и необдуманные высказывания. Особенно те высказывания, за которыми логично должно следовать прекращение работы. «ГЭС-2» позиционирует себя как проект не только Михельсона и команды, но также «горожан с разными мнениями», поэтому выражать одну позицию, по их логике, некорректно.

Несмотря на несогласие с этой позицией некоторых специалистов, дом культуры не остался без кураторов — там продолжают работать два десятка человек. Многим из них хочется сотрудничать с «ГЭС-2», несмотря на трудное положение, в котором оказалась институция. Они называют такие причины: работа над «уникальным проектом», аналогов которому нет в России, «сильная команда», местоположение самого дома культуры — в самом центре Москвы, зарплата выше рыночной (от 70 до 500 тысяч рублей в месяц в зависимости от должности), практически неограниченные бюджеты на проекты.

Один из бывших кураторов уверен, что проект отчасти погубили пришедшие в него люди менеджерского, а не культурологического склада — и площадка, к которой приковано такое внимание. А также то, что сотрудникам не удалось договориться между собой, что именно они строят: «Никто не определил миссию, под которой все бы подписались, как это делается в западных институциях, — объясняет бывший куратор. — Мы сформулировали словесно, что занимаемся поддержкой сообщества, развитием российской арт-сцены, но дальше оказалось, что каждый понимает под этим что-то свое. И это сыграло против нас».

Пустота

В марте «ГЭС-2» начал готовить еще задуманную при Мавике выставку «Настройки» (она продолжает идти и сегодня — в мае 2022 года). Экспозиция состоит из проникающих в архитектуру здания звуковых инсталляций, созданных авторами, определяющими облик современной музыкальной сцены в России. Среди них композиторы Эдуард Артемьев, Олег Гудачев и Владимир Раннев.

Этот проект исключительно аудиальный, никакого визуального наполнения в нем нет. Зрители попадают в пустые залы, где есть только техника и в некоторых случаях сиденья. Видимо, поэтому телеграм-каналы писали что «ГЭС-2» пустует. Это впечатление усиливает замысел архитектора Ренцо Пьяно, который так организовал пространство дома культуры, что даже при переизбытке посетителей кажется, что их немного. При этом попасть в «ГЭС-2» все еще можно лишь по регистрации, а количество мест ограничено.

Очередь в «ГЭС-2». 14 апреля 2022 года
Наталия Колесникова / AFP / Scanpix / LETA

Куратор площадки Ярослав Алешин считает: несмотря на то, что после 24 февраля команда была вынуждена отказаться от выставки-доминанты «В Москву! В Москву! В Москву!» и проекта «Санта-Барбара» (поскольку их автор отказался продолжать работать в России), опыт показал, что это «не особо повлияло» на жизнь «ГЭС-2».

«Пространство продолжило работать. Мы организовали проект „Выходные сообществ“ — пригласили представителей городских комьюнити рассказать о себе, своих интересах и практиках, о том, что в принципе сегодня может объединять людей. Идут занятия по быстрому рисунку, шахматы, различные настольные игры, — рассказал „Медузе“ Алешин. — В итоге свободных мест за столами почти нет, порой даже утром в будни. И это о чем-то все же говорит, хотя мы и не работаем ради количественных показателей». Другие кураторы, оставшиеся в «ГЭС-2», кроме Ярослава Алешина, отказались давать публичные комментарии.

Проект «Настройки» разработан куратором Дмитрием Ренанским и бывшим куратором дома культуры Никитой Рассказовым. Рассказов уволился 25 февраля, потому что «не мог представлять институцию, которая молчит и прибегает к административному давлению на артистов и сотрудников».

Рассказов считает, что «ГЭС-2» не удалось сохранить горизонтальный характер работы фонда и его ценности. «Со стороны руководства — тут необходимо различать художественное руководство и администрацию — появилась задача радикально упростить программу. В доступности [информации для зрителя] нет ничего плохого, наоборот. Но когда под ее видом предлагается убрать вообще все сложное и требующее внимания, это превращает пространство в парк развлечений или ТЦ», — говорит Рассказов.

Тем не менее интерес московской публики к «ГЭС-2» только растет. По словам представителей ДК, если с 4 декабря приходили в среднем 1350 человек в день, то, например, 7 марта — 1700 человек, а 9 апреля — 2442. В выходные в кафе иногда не сесть, особенно после того, как Михельсон распорядился сделать скидку 50% на все меню — чтобы «поддержать посетителей в непростое время».

Кинотеатр «Ударник»

В апреле появились слухи, что кто-то из высокопоставленных чиновников заинтересовался будущим «ГЭС-2», а сам Михельсон якобы планирует избавиться от непростого проекта. Это обсуждение началось с поста в телеграм-канале журналистки Ксении Собчак:

Леонид Михельсон проводит огромное количество встреч с администрацией президента на предмет того, чтобы у него забрали здание «ГЭС-2», которое он строил много лет. Это то самое здание на Болотной набережной, напротив которого установили скульптуру «Большая глина № 4». Покупка электростанции стоила 2,78 миллиарда рублей, еще восемь миллиардов рублей, согласно инвестиционному контракту, должно было быть вложено. Позднее сумма увеличилась до 10 миллиардов, ну а сколько средств было потрачено на самом деле — знает лишь Михельсон.

Желание Михельсона вполне объяснимо, в связи с текущей геополитической ситуацией международных выставок там нет и не предвидится. Зато его активно прессуют на предмет проведения в доме культуры разного рода патриотических акций, в частности, концерта Газманова. Попадать под дополнительные санкции Леониду Викторовичу совсем не с руки, но и Газманова, видимо, тоже не хочется.

Один из уволившихся кураторов также не исключает, что Михельсон задумывается о продаже ДК, поскольку институция может стать «токсичным для него активом».

Однако никаких подтверждений того, что переговоры о продаже «ГЭС-2» идут, «Медузе» обнаружить не удалось; как и сведений о том, с кем бизнесмен мог обсуждать эту сделку. Кроме того, с начала декабря арт-сообщество обсуждает, что Михельсон планирует и дальше осваивать Болотный остров, на котором расположена «ГЭС-2»; эти разговоры не стихли и после 24 февраля.

По данным источника «Медузы» из архитектурного бюро АПЕКС, которое занимается разработкой нового проекта, Михельсон планирует присоединить к ДК территорию кинотеатра «Ударник». Он числился до недавнего времени за бизнесменом Шалвой Бреусом, где тот собирался открыть музей современного искусства. Источник «Медузы» в Мосгорнаследии подтвердил, что V—A—C намерен приобрести этот участок и летом фонд будет участвовать в открытом аукционе. По информации источника в АПЕКС, если сделка состоится, новое пространство презентуют после 2025 года; его отведут под «просветительско-досуговую деятельность».

В фонде Михельсона заявили, что «не имеют возможности комментировать» будущее кинотеатра «Ударник», поскольку V—A—C «реализовывает свои программы, на текущий момент, исключительно в пространстве дома культуры „ГЭС-2“».

Какие большие архитектурные проекты не будут воплощены в России из-за войны

«Не время сейчас для парков Победы» Из России ушли десятки зарубежных архитектурных бюро. Каких важных проектов страна лишилась из-за вторжения в Украину?

Какие большие архитектурные проекты не будут воплощены в России из-за войны

«Не время сейчас для парков Победы» Из России ушли десятки зарубежных архитектурных бюро. Каких важных проектов страна лишилась из-за вторжения в Украину?

Что касается взаимодействия Михельсона с Кремлем, источники в администрации президента (АП) подтвердили «Медузе», что предприниматель продолжает общаться с чиновниками «по вопросам дома культуры» — причем «так же плотно, как и до его запуска».

Чиновники столичных и федеральных ведомств, утверждают собеседники, действительно предлагали «ГЭС-2» проводить некие культурные мероприятия, однако речь скорее не о выступлениях певца Олега Газманова (о чем писала в своем резонансном посте Ксения Собчак), а о «концертах и вручениях премий» — вроде тех, что проходят в парке Горького. Договоренности на этот счет пока не достигнуты.

Собеседники «Медузы» в АП отмечают, что не знают о планах продажи или передачи кому-либо этой институции от Леонида Михельсона. Они также указывают, что «ГЭС-2», лишившись возможностей взаимодействовать с Западом, может переориентироваться на азиатские страны.

По какому пути пойдет дом культуры в новых условиях, неочевидно. Выставки, собранные из уже готовых произведений, противоречат философии ДК — а заниматься искусством в России, где законодательно запрещено реагировать на ситуацию в Украине, проблематично. Поле современной культуры в стране раздроблено: одни отстранены от работы, другие парализованы катастрофической политической ситуацией и находятся в апатии, третьи бежали за границу.

При этом «ГЭС-2» остается единственной московской институцией, связанной с современным искусством, которая продолжает работать после 24 февраля.

Следующий выставочный проект в ДК запланирован на лето. О нем ничего не известно, но источники «Медузы» утверждают, что он будет сфокусирован на частных коллекциях и российских художниках, которых V—A—C поддерживал с первого дня существования.

А в Украине объекты культуры страдают из-за российских бомб

Разрушение музеев, театров и храмов — это военное преступление Под обстрелами в Украине уничтожены десятки гражданских объектов. Что за это будет России?

А в Украине объекты культуры страдают из-за российских бомб

Разрушение музеев, театров и храмов — это военное преступление Под обстрелами в Украине уничтожены десятки гражданских объектов. Что за это будет России?

«Медуза»