Привет! Мы посылаем вам «Сигнал».

Надеемся, с вами и с вашими близкими все в порядке. В сегодняшнем выпуске мы расскажем вам об украинофобии в России. Существует ли она? И насколько распространена? Перешлите этот выпуск тем, кому он может показаться интересным. Спасибо за все ваши предложения, советы и комментарии о «Сигнале» — они помогают нам работать лучше. Не забудьте на нас подписаться, если вы в первый раз читаете эту рассылку.  

 Украинофобия

«Украинофобами» украинские СМИ называли в некрологах Владимира Жириновского и националиста Егора Просвирнина. В российских медиа это слово упоминается крайне редко, зато регулярно пишут о русофобии — ей даже посвящают фильм в прайм-тайм на Первом канале.

В этом смысле неожиданным оказалось заявление депутата Госдумы Михаила Делягина, который соединил два этих явления. «Продолжающаяся русофобия Запада вскоре пополнится ещё и украинофобией, ведь у Европы и США одна цель — уничтожить как можно больше русских, а к их пониманию „русских“ относятся и украинцы», — предрек он. Хотя это именно российская пропаганда старательно продвигает мысль о «единстве» двух народов. О чем мы тоже поговорим в этом выпуске.

Обзывать украинцев «хохлами» — это украинофобия?

То, как некоторые жители России называют украинцев («хохлы», «укропы»), и как украинцы называют россиян («москали», «кацапы», «русня», «орки»), — этнофолизмы, слова с изначально негативной коннотацией. Это неуважительные, пренебрежительные, а порой и оскорбительные наименования. Этнофолизмы разделяют людей на «своих» и «чужих», и, например, модераторы социальных сетей трактуют их как язык ненависти. 

Профессор кафедры политических и правовых учений Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинка) Владимир Малахов в беседе с «Сигналом» назвал использование таких слов бытовым расизмом. Другие исследователи считают этнофолизмы проявлением ксенофобии. Это схожие явления, хотя единого определения ни того, ни другого в науке нет. В самом общем смысле ксенофобия — это неприятие представителей определенной группы, стремление исключить их из социальной жизни, наконец, восприятие этих людей как опасных чужих.

Одни украинские ученые определяют украинофобию как разновидность ксенофобии. Другие дают более широкое определение: украинофобия — это система взглядов и идей, которая отрицает или принижает значение общественно-политических и культурных процессов в Украине. В целом — это неприятие Украины и украинцев. Украинофобы, с этой точки зрения, отрицают право украинского государства на существование и представления украинцев о себе как о нации, их способность построить собственное национальное государство. Это также агрессивное навязывание украинцам чуждых для них этнокультурных черт (ритуалов, праздников, традиций) и отрицание существования отдельного украинского языка. 

Украинский историк и политолог Александр Палий подчеркивает, что украинофобия — это не просто насмешки над украинцами, а искреннее желание им зла. По мнению других исследователей из этой страны (.pdf), страх и ненависть по отношению к украинскому народу связаны с тем, что соседние имперские и национальные проекты — «триединой русской нации», «Великой Польши», советского коммунизма, путинского «русского мира» — видели и видят в развитии украинской нации угрозу для собственной реализации. 

Слово «украинофоб» встречается в статье украинского ученого и литературного критика Сергея Ефремова 1912 года, после установления советской власти им пользовались ученые, публицисты и политики-эмигранты. После распада СССР об украинофобии открыто заговорили в независимой Украине. 

В 2013 году, еще до Евромайдана и начала конфликта на юго-востоке Украины, депутаты крайне правой партии «Свобода» обратились в Верховную Раду с законопроектом «по предотвращению и противодействию дискриминации в Украине». Они предлагали ввести уголовную ответственность за украинофобию. Законопроект так и не был рассмотрен. 

В октябре прошлого года на сайте президента Украины появилась петиция с требованием закрепить в украинском законодательстве определение понятия «украинофобия». Автор петиции указал, что украинофобия — это форма дискриминации, которая, среди прочего, заключается в отрицании территориальной целостности Украины, подрыве авторитета армии, осквернении значимых для украинцев символов и мест захоронения. Она набрала всего 730 голосов из 25000 необходимых и тоже не была зарегистрирована. 

На сайте президента Украины нет упоминаний слова «​​українофобія». На сайте президента России «русофобия» встречается 39 раз. 

Россияне относятся к украинцам ксенофобски?

Те, кто называет украинцев «хохлами», — безусловно. Российские солдаты шестой месяц убивают украинцев, а 57% жителей России после Бучи, Винницы и Мариуполя, судя результатам социологических опросов (впрочем, не очень надежным), настаивают на продолжении войны. Может показаться, что ответ очевиден. Но здесь важно сделать ряд оговорок.

Российский социолог, руководитель отдела социально-культурных исследований «Левада-Центра»* Алексей Левинсон утверждает, что ксенофобия по отношению к украинцам минимальна, их не считают «чужими», в отличие от «выходцев из Средней Азии», «выходцев из Африки» или цыган. С конца 1980-х годов в исследованиях «Левада-Центра» россияне говорили, что украинцы — самая близкая к ним национальная группа. В 2018 году в общей сложности 51% респондентов заявили о готовности стать с украинцами друзьями, коллегами и соседями, не возражали против браков членов семьи с украинцами и украинками — и не видели проблемы в том, что украинцы есть среди граждан России. По данным переписи 2010 года, украинцы в современной России составляют третью по численности национальную группу после русских и татар. 

Правда, 42% выступало за то, чтобы ограничить пребывание украинцев в стране или вовсе запретить его. При ответе на схожий вопрос (какой группе из нескольких возможных следовало бы ограничить проживание в России?) 17% выбрали украинцев. До присоединения Крыма и начала войны в Донбассе этот показатель составлял 5-8%.

Почти треть россиян считала украинцев «лицемерными, хитрыми», 23% — «скрытными» и 22% — «завистливыми». Правда, число людей, наделявших украинцев положительными качествами, было не многим меньше. 26% говорили о «гостеприимности» украинцев, «открытость» и «простоту» вспомнили 19%, «миролюбие» — 14%. 

Опрос об отношении двух народов друг к другу «Левада» проводил всего дважды — и результаты 2014 года мало отличались от данных 2018 года. Левинсон в беседе с «Сигналом» отмечает, что такое отношение к жителям соседних стран — распространенное явление во многих частях мира. «Данные опросов — это попытка россиян (среди отвечающих русские — подавляющее большинство) предстать в своих собственных глазах хорошими за счет переноса чего-то плохого на других. Мы не любим хитрых в своей среде и проецируем это на украинцев», — считает Левинсон. 

В свою очередь профессор Шанинки Владимир Малахов предлагает воспринимать негативные стереотипы об украинцах с большой долей скепсиса, поскольку доброжелательность или, напротив, негативное отношение к какой-то группе довольно легко формируется в СМИ всего за несколько месяцев. Иными словами, в этом случае, настаивают российские исследователи, не приходится говорить об оформившейся ксенофобии.

Тем не менее обращает на себя внимание, что, вопреки встречающемуся стереотипу, даже такая неприязнь русских и украинцев не была взаимной. До 24 февраля социологи фиксировали, что украинцы к русским относятся лучше, даже несмотря на крымские события и поддержку сепаратистов в Донбассе. В 2018 году жители Украины говорили, что россияне гостеприимны (65%), готовы прийти на помощь (43%), открыты, просты (58%), миролюбивы (54%), терпеливы (50%). Доля украинцев, которые говорили, что россияне завистливы, лицемерны, хитры, скрытны, не превышала 5%. И несмотря на то, что на востоке и юге Украины к россиянам относились заметно лучше, даже на западе (где на всех выборах многие годы побеждают партии, выступающие за «европейский выбор» Украины) о россиянах говорило хорошо не меньше людей, чем в России об украинцах. 

«Русские по отношению к другим народам, как правило, проявляют себя более ксенофобными, чем наоборот», — констатирует Левинсон.

Значит, никакой украинофобии нет? И война началась не из-за нее?

И это тоже сложный вопрос.

Если считать, что главная составляющая ксенофобии — это восприятие украинцев как чужих, от которых нужно избавиться, то она не очень распространена. Если же под ксенофобией понимать страх перед признанием, что украинцы — другие, то все становится на свои места. Проблема именно в том, что в них видят «своих», причем, судя по распространенности негативных стереотипов, нередко «своих» второго сорта. И именно в этом состоит современная российская украинофобия.

В 2015 году больше половины россиян утверждали, что русские и украинцы — это один народ, причем в начале нулевых таких было всего 20–25%. Интересно, что еще год назад того же мнения придерживалось 41% граждан самой Украины, и такого мнения было большинство опрошенных на востоке страны, что ожидаемо, и среди молодых украинцев, что более неожиданно.

Мысль о «единстве» украинцев и русских неоднократно повторял Владимир Путин. Источник «Коммерсанта» в одной из делегаций стран НАТО на саммите альянса в 2008 году рассказал, что во время встречи с Джорджем Бушем президент России заявил, что «Украина — это даже не государство», и добавил: «Часть ее территорий — это Восточная Европа, а часть, и значительная, подарена нами». Потом он будет говорить, что Украину создал Владимир Ленин, а украинский народ «придумали» только в конце XIX века. 

По словам Владимира Малахова, пренебрежительное отношение к украинскому языку и украинцам, непризнание их как нации, воинствующее чувство превосходства — проявление русского культурного шовинизма. В нем можно увидеть и обиду на украинцев, и нежелание смириться с тем, что они могут проводить самостоятельную политику вплоть до разрыва с Россией. Он утверждает, что такое отношение — часть русского имперского национализма.

Подобное отношение к украинцам напоминает отношение к курдам в Турции, и причины у него тоже схожие. Курды там вторая по численности этническая группа, которую власть на протяжении многих десятилетий отказывалась признавать отдельным народом и официально именовала «горными турками». По мнению исследователей, корни дискриминации следует искать в том, что после падения Османской империи в результате поражения в Первой мировой войны державы-победительницы планировали предоставить Курдистану независимость. Туркам удалось военной силой удержать регион в составе страны, но страх потерять «свое» стал доминирующим в политике. При этом, как и среди русских по отношению к украинцам, среди турок распространены негативные представления о курдах («грязных», «неотесанных», «необразованных»). Эти стереотипы, как считают ученые, служат обоснованием для продолжающегося угнетения этой группы. 

В России имперский национализм стал реакцией на распад СССР, а с аннексией Крыма, по сути, превратился в государственную политику. Польская исследовательница Ядвига Рогожа пишет, что имперский национализм требует культурного, политического и языкового доминирования России на постсоветском пространстве. Для имперских националистов ключевая угроза — не «чужие» иммигранты, а институционально и культурно отличающиеся западные политические образования, предлагающие альтернативные ценности и модели развития. Прежде всего США и ЕС. 

До полномасштабной войны 58% граждан Украины хотели, чтобы их страна вступила в ЕС, а 48% поддерживали вступление в НАТО (хотя одновременно половина украинцев выступала за открытые границы и безвизовый режим с Россией). Но поскольку, по мнению Путина и половины россиян, украинцы ничем не отличаются от русских, они должны, жить похоже: говорить на русском языке, не становиться «марионетками Запада» и презирать «бандеровцев». И подчиняться воле российского суверена. 

Отрицание Украины как суверенного государства и украинцев как отдельного народа вполне соответствует тому, что украинские исследователи считают украинофобией. Это не ксенофобия как страх перед «чужими». Скорее представление об Украине как отторгнутой части России, характерное для «рашизма». Которое, как мы понимаем после 24 февраля, угрожает жизни украинцев ничуть не меньше.

Неожиданное открытие, которое мы сделали, пока готовили это письмо

Словом «укроп» в 2014 году презрительно именовали сторонников единой Украины. Со временем, однако, некоторые из них сами стали называть себя так же, уже с гордостью. Появилась даже политическая партия «УКРОП» (Украинское объединение патриотов). Такое явление — перенятие оскорбительного изначально наименования — называется «субверсивной аффирмацией». И это открытие сделали не мы, а вы — рассказав нам о нем в одном из своих писем. Большое спасибо! Вы делаете нас умнее! 

Постскриптум

Редакторы сайта «Русская весна» восемь лет публиковали материалы, связанные с «военно-политической обстановкой на Донбассе» и из Сирии. Некоторые из них были фейками, но это не помешало изданию стать одним из крупнейших пропагандистских медиа, которое пишет о войне в Украине. И телеграм-канал «Операция Z: Военкоры русской весны» тоже превратился в самый популярный в России. Почитайте расследование «Медузы», как это СМИ может быть связано с администрацией президента и депутатом Госдумы (и лидером российского «Антимайдана») Дмитрием Саблиным. 

Мы послали вам «Сигнал» — теперь ваша очередь. Отправьте это письмо своим друзьям и близким. Знание — сила. Будущее — это вы. 

Хотите, чтобы мы изучили и объяснили явление или понятие, которое вы сами заметили в новостях? Напишите нам: signal@meduza.io. 

*Объявлен «иностранным агентом» в РФ.

Наташа Кондрашова, Валерия Холмова